Глава IX

     - Я бы на твоем месте сходил проведал Щербатую шепнул Клубок, когда Долгохвост удалился.
     - Она вся какая-то несчастная. Кажется, ждет тебя. Огонек посмотрел на старую кошку. Она по-прежнему лежала у Высокой Скалы. Клубок был прав: она смотрела в его сторону.
     - От судьбы не уйдешь, - мяукнул он. - Пожелай мне удачи!
     - Помни: на твоей стороне все коты племени, - отвечал Клубок. - Ты только позови! Если она начнет сильно доставать, я подкрадусь сзади и так огрею ее по башке крольчачьей тушкой!
     Огонек радостно заурчал и побрел в сторону Щербатой. Но когда он подошел к раненой кошке поближе, радость его как рукой сняло. Старая кошка, судя по всему, была в плохом настроении. Она угрожающе зашипела и оскалилась.
     - Не приближайся, ручной котенок! Огонек вздохнул. Похоже, драки не избежать. Он был голоден и очень устал. Больше всего ему сейчас хотелось свернуться калачиком в своем гнездышке и поспать немного до вечера. И конечно же ему совершенно не хотелось ввязываться в ссору с этим несчастным кульком из меха и зубов.
     - Ты просто скажи мне, чего тебе надо, - устало проговорил он. - Я делаю лишь то, что мне велела Синяя Звезда.
     - Но ты ведь домашний котенок? - прохрипела Щербатая.
     "Она тоже устала", - подумал Огонек. В голосе ее больше не было напора, хотя гневные нотки все еще были слышны.
     - Я жил у Двуногих, когда был котенком, - спокойно ответил Огонек.
     - Твоя мать - домашняя кошка? И отец - домашний?
     - Да, это так. - Огонек уставился в землю, чувствуя, что в нем зреет возмущение. Ему хватало и того, что коты из собственного племени до сих пор обращаются с ним, как с чужаком. И зачем только он разоткровенничался с этой ехидиной! Щербатая, похоже, приняла его молчание за желание продолжать разговор.
     - У домашних совсем другая кровь, не такая как у воинов. Почему ты не убежал домой и согласился ухаживать за мной? Какое унижение - принимать помощь от кота, рожденного в неволе, как ты!
     Щербатая пристально посмотрела на него широко открытыми оранжевыми глазами. Огонек сдержался.
     - Тебе придется привыкать к тому, чтобы принимать помощь от посторонних, пока не поправишься и не сможешь сама за собой ухаживать, ты, старая ехидная карга!
     Он замолчал, услышав исходящий из ее горла низкий, хриплый звук.
     "Уж не случилось ли с ней чего?" - испугался Огонек и шагнул к ней. Тело кошки сотрясалось мелкой дрожью от головы до хвоста, глаза ее были как узкие щелочки. Может, у нее начались судороги?
     - Послушай, я не хотел ничего... - начал оправдываться он, но вдруг понял, что она просто смеется!
     - Мур-ау, ay, ay! - завывала она. Огонек растерялся.
     - Да, ты смелый котеночек, - прошамкала Щербатая, когда приступ смеха прошел. - Знаешь, я устала и у меня болят лапы. Мне нужно поспать и положить что-нибудь на эти раны. Сходи к вашей милой целительнице и попроси у нее трав. Я думаю, понадобится сок ноготка, кашица из стебля золототысячника, и еще я бы пожевала несколько маковых крупинок. Боль становится просто невыносимой!
     Удивляясь тому, как быстро у нее сменилось настроение, Огонек повернулся и со всех ног помчался к пещере, где жила Пестролистая. Он никогда еще не был в этой части лагеря. Держа ушки на макушке, он шел по прохладному зеленому папоротниковому тоннелю, который вывел его на полянку, поросшую травой. За полянкой высилась скала. В этой скале у самой земли была щель, достаточно широкая для того, чтобы в нее могла пролезть кошка. Оттуда навстречу ему вышла Пестролистая. Она была, как всегда, бодра и смотрела приветливо, пестрая спинка ее переливалась сотнями оттенков - от золотисто-желтого до темно-коричневого. Огонек смущенно промяукал: "Добр-рдень" - и перечислил травы, которые просила принести Щербатая.
     - Что-то есть у меня в пещере, - ответила Пестролистая. - Я дам тебе еще и листиков ноготков. Если она приложит их к ране, никакая инфекция не пристанет. Подожди здесь.
     - Спасибо, - мяукнул Огонек, глядя, как целительница исчезла в пещере. Он широко раскрыл глаза, пытаясь рассмотреть, что там внутри. Но в пещере было темно и ничего нельзя было увидеть. Он услышал лишь шуршание и почуял дурманящий запах незнакомых трав. Пестролистая вынырнула из полумрака и положила перед Огоньком свернутый в комок пучок листьев.
     - Передай Щербатой, чтобы не налегала на маковые семена. Нельзя совсем заглушать боль. Нужно, чтобы хотя бы немножко болело, чтобы было ясно, как идет выздоровление. Огонек кивнул и подобрал зубами пучок трав.
     - Спасибо, Пестролистая! - поблагодарил он, не разжимая зубов, и пошел по зеленому тоннелю назад, на главную поляну. Коготь сидел у пещеры воинов и внимательно следил за ним. Приближаясь к Щербатой с травами, Огонек чувствовал на себе его тяжелый взгляд, обжигающий до кончиков шерстинок. Он обернулся и удивленно посмотрел на Когтя. Суровый воин прищурился и отвернулся. Огонек положил перед Щербатой лекарство.
     - Хорошо, - мяукнула она. - А сейчас, раз уж ты ко мне приставлен, сходи и найди мне что-нибудь поесть. Я умираю от голода!

***

     Три раза поднималось солнце с тех пор, как Щербатая ступила на территорию лагеря. Огонек проснулся раньше всех и разбудил Клубка, который тихо лежал рядом, свернувшись калачиком и накрыв нос своим густым хвостом.
     - Вставай, - мяукнул Огонек. - Не то опоздаешь на урок. Клубок поднял голову и сонно пробурчал: "угу, угу". Потом Огонек растолкал Горелого.
     Черный котик тотчас же открыл глаза и вскочил на ноги.
     - Что случилось? - промяукал он, тревожно оглядываясь.
     - Не волнуйся, ничего не случилось. Просто пора на урок, - успокоил его Огонек. Дымок и Горчица тоже зашевелились в своих мягких моховых гнездах на другом конце пещеры. Огонек встал и первым вышел из укрытия под ветвями папоротников.
     Утро было теплое. Меж ветвей и листьев, низко нависавших над головой, просвечивалось ясное голубое небо. Однако в это утро на листьях папоротника и на пробивающейся из земли траве блестела обильная роса. Огонек потянул носом воздух. Сезон зеленых листьев близился к концу, и скоро станет прохладнее.
     Он растянулся у старого пня, перекатился на спину, вытянул задние лапы и стал тереться затылком о сырую прохладную землю. Потом резко перевернулся на бок и посмотрел на другой конец поляны: не проснулась ли Щербатая.
     Ей отвели место около поваленного дерева, рядом с которым обычно питались старейшины племени. Гнездо ее приткнулось к поросшему мхом вековому стволу: так она не могла побеспокоить шумом старейшин, зато воинам из пещеры, находящейся неподалеку, было ее хорошо видно. Огонек заметил только горку светло-серого меха, мерно поднимающуюся и опускающуюся под тихое похрапывание.
     За его спиной из пещеры вышел Клубок, следом за ним показались Горчица и Дымок. Горелый появился последним, он долго боязливо оглядывал поляну, прежде чем осмелился выйти на открытое место.
     - Ну что, Огонек, тебе опять сегодня прислуживать блохастому чучелу? - мяукнул Дымок. - А тебе небось хочется пойти с нами на урок! Огонек сел и стал вытряхивать землю из меха на загривке. Он понимал, что его дразнят, но не собирался связываться с Дымком.
     - Не бойся, Огонек, - промурлыкал Клубок. - Синяя Звезда очень скоро пошлет тебя учиться.
     - А может, она считает, что ручному котику лучше сидеть в лагере и присматривать за больными, - заявила вдруг Горчица, неприязненно глядя на Огонька и качая головой.
     Огонек предпочел не отвечать на ее колкости.
     - Скажи, Горчица, чему тебя сегодня будет учить Буран? - спросил он.
     - У нас сегодня тренировочная битва. Он покажет нам, как сражается настоящий воин, - гордо ответил Дымок.
     - А меня Львиное Сердце поведет к Большому Платану, - сказал Клубок. - У меня будут занятия по лазанью. Мне пора идти, а то он будет ждать.
     - Я поднимусь с тобой на верх оврага, - промяукал Огонек. - Мне надо поймать что-нибудь Щербатой на завтрак. Пошли с нами, Горелый! Тебе Коготь, должно быть, тоже задание придумал.
     Черный котенок тяжко вздохнул и кивнул, но все же побрел за ними к выходу из лагеря. Хотя рана его почти совсем зажила, он не изъявлял горячего желания начинать тренировку.

***

     - Вот, - мяукнул Огонек. Он положил перед Щербатой крупную мышь зяблика.
     - Как раз вовремя, - рыкнула она.
     Когда Огонек, поохотившись, вернулся в лагерь, старая кошка дремала на своем месте. Но запах свежей добычи, должно быть, разбудил ее, и она, подобравшись, села.
     Нагнув голову, она набросилась на принесенную Огоньком еду. У нее разыгрался аппетит - видно, силы вернулись к ней. Рана ее хорошо затягивалась, но характер ее от этого не улучшился.
     Покончив с завтраком, она пожаловалась:
     - Жутко чешется верх хвоста, но я не дотянусь. Не мог бы ты почистить мне хвост?
     Огонек мысленно содрогнулся, но делать нечего - он уселся и принялся за работу.
     Щелкая зубами и разгрызая толстых блох, он краем глаза заметил неподалеку ватагу котят. Они играли в войну на пыльной проплешине, кувыркаясь и отчаянно кусаясь.
     Щербатая лежала, прикрыв глаза, пока Огонек вылавливал у нее блох, но теперь она приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на играющих котят. Огонек, продолжавший вылизывать ее шерсть, с удивлением заметил, как спина ее вдруг напряглась. Несколько минут он прислушивался к писклявым воплям малышей.
     - Вот как я кусаю тебя, Синяя Звезда! - промяукал один котенок.
     Он прыгнул на спину белому котенку с серыми пятнами, который изображал из себя предводительницу Грозового племени. Оба малыша, сцепившись, покатились к скале. Вдруг серо-белый котенок резко отряхнулся и сбросил с себя полосатого. Тот, визжа, кубарем отлетел в сторону - прямо под ноги Щербатой.
     Старая кошка резко вскочила на ноги, выгнула спину, взъерошила шерсть и сердито фыркнула.
     - Держись от меня подальше, жалкий клубок меха! - прошипела она.
     Полосатый едва глянул на рассвирепевшую кошку, повернулся и бросился наутек. Добежав до другого края поляны, он спрятался за спиной полосатой королевы-кошки. Та подозрительно посмотрела на Щербатую. Серо-белый котенок не шевелился, словно к месту прирос. Затем - лапа за лапой - осторожно стал отступать к детской. Поведение Щербатой очень удивило Огонька. Он думал, что свирепей, чем она была в момент их драки, быть просто невозможно. Оказалось, возможно, и еще как. Глаза ее метали молнии.
     - Мне кажется, котятам плохо сидеть взаперти в лагере, - осторожно заметил он. - Они начинают баловаться.
     - Мне все равно, что они делают, - прорычала Щербатая. - Только держите их подальше от меня!
     - Ты не любишь котят? - спросил Огонек удивленно. - У тебя что, никогда своих не было?
     - Разве ты не знаешь, что у целительниц не бывает котят? - прошипела в ответ Щербатая.
     - Но я слышал, сначала ты была воительницей, - робко возразил Огонек.
     - Нет у меня никаких котят! - фыркнула Щербатая. Она выдернула у него из-под носа свой хвост и села. - В общем, я знаю одно, -продолжала она приглушенным, свистящим шепотом, - пока я нахожусь рядом с котятами, с ними случаются всякие неприятности. Ее оранжевые глаза затуманились слезами. Она положила подбородок на передние лапы и уставилась перед собой, тяжко вздохнув.
     Огонек в недоумении посмотрел на нее. Что она имеет в виду? Неужели все серьезно или, может быть, шутит? Трудно сказать: у нее ведь так часто меняется настроение. Он пожал плечами и решил еще поухаживать за Щербатой - ведь это его задание.
     - На тебе осталась пара клещей, которых мне не удалось вытащить, - доложил он, закончив вылизывать ей шерсть.
     - Лучше бы ты и не пытался этого делать, идиот! - рявкнула Щербатая. - Не хватало еще, чтобы они навсегда остались торчать в моем заду, нет уж, спасибо. Попроси у Пестролистой немного мышиной желчи и помажь их снаружи. Как только они подышат этой гадостью, они ослабят хватку.
     - Тогда я мигом! - пообещал Огонек. Наконец-то он сможет хоть ненадолго избавиться от ворчливой кошки. К тому же приятно было лишний раз навестить Пестролистую.
     Он пошел к папоротниковому тоннелю. Вокруг него на поляне суетились коты и кошки: они носили в зубах палочки и прутики. Пока он ухаживал за Щербатой, лагерь пришел в движение. Так повелось с того дня, как Синяя Звезда объявила об исчезновении племени Ветра. Королевы делали из прутьев и листьев высокий плетень вокруг ежевичного куста, где располагалась детская, оставляя для входа и выхода лишь узкий проход. Другие коты трудились у границ лагеря, затыкая все оставшиеся лазейки между кустов - заросли становились непроходимыми.
     Даже старейшины были заняты делом: они рыли яму. Воины по очереди подносили и складывали в кучу свежую добычу, чтобы, когда яма будет готова, сложить в нее пищу и сделать запасы на черный день. Все сосредоточились на работе, думая лишь об одном: как получше защитить и обезопасить свое племя.
     Если Сумрачное племя вторгнется на их территорию, Грозовое племя укроется в лагере. Они не сдадутся и не уйдут со своих охотничьих территорий, как ушли коты племени Ветра.
     Частокол, Долгохвост, Синеглазка и Дымок молча сидели у входа в лагерь и не сводили глаз с тропинки меж кустов утесника. Из похода как раз возвращались дозорные, усталые и пропыленные. Как только воины ступили в лагерь, Частокол со своим отрядом подошли к ним и обменялись парой слов. Потом быстро, один за другим, потихоньку выскользнули из лагеря. Ворота в лагерь нельзя было оставить без присмотра ни на секунду.
     Огонек по папоротниковому тоннелю добрался до пещеры Пестролистой. Выйдя на крошечную поляну, он увидел целительницу - та заготовляла какие-то душистые травы.
     - Можно попросить у тебя немного мышиной желчи от клещей? Щербатая просила, -промяукал Огонек.
     - Сейчас, - ответила Пестролистая, сдвигая лапами два пучка трав в один и перемешивая душистую кучку длинным изящно выставленным коготком.
     - Ты занята? - спросил Огонек, усаживаясь на теплый участок земли.
     - Я должна быть готова к любым неприятностям, - промурлыкала Пестролистая, глядя на него своими прозрачными янтарно-желтыми глазами.
     Огонек встретил ее взгляд и отвернулся, ему почему-то стало неловко, даже шкурку под мехом защекотало. Пестролистая вновь переключила свое внимание на травы.
     Огонек ждал, ему было приятно тихо сидеть тут и наблюдать за ее работой.
     - Ну вот, - мяукнула она наконец. - Готово. Так чего ты хотел? Мышиной желчи?
     - Да, если можно. - Огонек поднялся и потянулся, поочередно вытягивая задние лапы. Солнце напекло ему спинку, и его стало клонить в сон.
     Пестролистая нырнула в пещеру и вскоре вынесла оттуда что-то, крепко прикусив зубами. Это был маленький клочок мха, болтающийся на тонкой полоске коры. Она осторожно передала его Огоньку. Перехватывая зубами полоску коры, он почувствовал на себе ее теплое приятное дыхание.
     - Мох промочен желчью, - объяснила Пестролистая. - Смотри, чтобы случайно не попал тебе в рот, не то будешь отплевываться несколько дней. Все будет горьким. Намажь этим клещей и потом непременно вымой лапы - в ручье, а не языком!
     Огонек кивнул и побежал к Щербатой. Его распирало от счастья, он чувствовал небывалый прилив сил.
     - Сиди смирно! - мяукнул он старой кошке. Он осторожно передними лапами прижал комочек мха к каждому клещу.
     - Раз уж ты испачкал лапы, вынеси за мной нечистоты! - потребовала кошка, когда с клещами было покончено. - А я, наверное, посплю. - Она зевнула, показав щербатые темные зубы. Ее тоже разморило на солнышке. - После этого ты можешь отправляться по своим делам - уж не знаю, что вы, ученики, должны делать... - промурлыкала она.
     Почистив подстилку Щербатой, он оставил ее дремать в тени, а сам направился к зарослям утесника. Ему нужно было добраться до ручья и сполоснуть лапы.
     - Огонек! - позвал его кто-то издалека. Огонек обернулся. Это был Полухвост.
     - Куда ты собрался? - поинтересовался старый кот. - Ты должен помогать нам укреплять лагерь.
     - Я намазывал желчью клещей на Щербатой, - отвечал Огонек.
     Полухвост радостно пошевелил усами.
     - Ага, так значит, ты идешь к ближайшему ручью! Ну тогда без добычи не возвращайся. Нам нужно очень много про запас.
     - Хорошо, Полухвост, - пообещал Огонек. Он поднялся по крутому склону и выбрался из оврага. После этого Огонек побежал к ручью, где они с Клубком охотились в тот день, когда он встретил Щербатую. Там он бесстрашно прыгнул в холодную чистую воду, доходившую ему до брюшка, и шерсть на животе намокла. От неожиданности у него перехватило дыхание, и он содрогнулся всем телом.
     В кустах на берегу послышался треск, и Огонек глянул вверх, хотя знакомый запах подсказал ему, что бояться нечего.
     - Что ты тут делаешь? - Клубок и Горелый стояли на берегу и смотрели на него как на сумасшедшего.
     - Мышиная желчь, - скривился Огонек. - Видите, что приходится делать! А где Львиное Сердце и Коготь?
     - Они ушли с очередным отрядом дозорных, - отвечал Клубок. - А нам велели охотиться до конца дня.
     - Меня Полухвост тоже об этом просил, - мяукнул Огонек, вздрагивая от плеснувшей холодной волны. - В лагере все заняты делом. Как будто на нас вот-вот нападут.
     Он вышел на берег и отряхнулся.
     - Может, так оно и есть, кто знает? - мяукнул Горелый. Он беспокойно озирался, словно в любой момент из-за куста мог выскочить вражеский отряд.
     Огонек посмотрел на кучу свежей добычи, которую успели наловить ученики.
     - Похоже, вы сегодня зря времени не теряли, - заметил он.
     - Ага, - гордо мяукнул Клубок. - До вечера еще больше наловим. Хочешь с нами?
     - Еще бы! - фыркнул Огонек. Он в последний раз отряхнулся, а потом вслед за своими друзьями устремился в лес. Когда ученики вернулись с добычей, все подивились тому, как много им удалось поймать. Взрослые коты подходили к ним, высоко подняв хвост, и приветливо терлись боками. Котятам пришлось четыре раза возвращаться к сложенной в лесу куче, чтобы перенести всю добычу в яму, вырытую старейшинами.

***

     Львиное Сердце и Коготь только что вернулись из похода, когда Огонек, Клубок и Горелый несли в лагерь последнюю оставшуюся часть добычи.
     - Вы славно поработали все трое, - похвалил их Львиное Сердце. - Мне рассказали, какие вы сегодня молодцы. Яма почти доверху наполнена. Так что эту ношу можете добавить к той куче, что отложена на ужин, и можете часть взять с собой в пещеру и устроить пир - вы заслужили.
     Ученики радостно замахали хвостами.
     - Надеюсь, за охотой ты не забыл о Щербатой, Огонек? - рыкнул Коготь.
     Огонек быстро покачал головой. Ему не терпелось поскорее уйти. Он очень проголодался. На этот раз он не нарушил воинского устава и не попробовал ни кусочка, пока охотился для племени. Так же поступили Клубок и Горелый. Они подбросили последнюю порцию наловленной добычи к общей куче, сложенной посреди поляны. После этого каждый из них взял себе еду и понес к старому пню. Пещера была пуста.
     - Куда подевались Дымок и Горчица? -спросил Горелый.
     - Наверное, отправились в дозор, - предположил Огонек.
     - Отлично, - мяукнул Клубок. - Без них спокойнее.
     Они поели и стали умываться. После жаркого дня так хорошо было подышать вечерней прохладой!
     - Эй! Знаете, что я вспомнил? - встрепенулся вдруг Клубок. - Сегодня утром Коготь не удержался и похвалил Горелого, вот!
     - Правда? - Огонек раскрыл рот от удивления. - Что же такое нужно сделать, чтобы Коготь похвалил? Научиться летать?
     - Ну, вообще-то, - смущенно проговорил Горелый, глядя на свои лапы, - я поймал ворону.
     - Как это тебе удалось? - воскликнул Огонек. Он был поражен.
     - Она была старая, - честно признался Горелый.
     - Зато большая, - вставил свое слово Клубок. - Даже Коготь не смог придраться! Он был так мрачен в последнее время, с тех пор как Синяя Звезда взяла тебя к себе учеником. - Он в задумчивости облизал лапу. - Точнее, еще раньше, когда Львиное Сердце был назначен глашатаем.
     - Он просто волнуется из-за Сумрачного племени и из-за усиленной охраны, - промяукал Горелый быстро и сбивчиво. - Лучше сейчас его не раздражать.

***

     Их беседу прервал громкий призывный вой, раздавшийся с другого края поляны.
     - О нет, - застонал Огонек, поднимаясь. - Я забыл отнести Щербатой ужин!
     - Побудь здесь, - мяукнул Клубок, проворно вскакивая на четыре лапы. - Я сам ей отнесу чего-нибудь.
     - Нет, лучше я, - возразил Огонек. - Это ведь я должен делать, а не ты.
     - Да ладно, никто не заметит, - отмахнулся Клубок. - Они все заняты едой. Ты меня знаешь: тихий, как мышка, быстрый, как рыбка. Я мигом. Огонек снова сел, радуясь возможности никуда не бежать после еды. Он видел, как его товарищ подбежал к общей куче. Словно выполняя чье-то приказание, Клубок уверенно вытянул из общей кучи двух самых сочных на вид мышей и быстро направился к тому месту, где сидела Щербатая.
     - Стой, Клубок! - Из пещеры воинов послышался грозный рык. На пороге появился Коготь. Он подошел к Клубку.
     - Куда ты тащишь этих мышей? - громко спросил он.
     Чувствуя, как внутри у него все сжимается, Огонек смотрел на происходящее из-за пня и ничем не мог помочь. Рядом с ним замер Горелый и еще шире распахнул свои огромные глаза.
     - М-мм... - Клубок уронил мышей и стоял, смущенно переминаясь с лапы на лапу.
     - Уж не помогаешь ли ты Огоньку кормить эту прожорливую предательницу, а?
     Огонек видел, как Клубок от беспомощности тупо смотрит на землю, не зная, что ответить. Наконец он придумал:
     - Э...Э... Мне просто еще поесть захотелось. Я нес их к себе в пещеру, чтобы тайком съесть. Если показать их этой парочке, - он посмотрел на Огонька и Горелого, - мне достанется только шкурка да кости.
     - Неужели? - промяукал Коготь. - Ну хорошо, раз ты такой голодный, можешь съесть это прямо сейчас, при мне!
     - Но... - начал было Клубок, беспокойно заглядывая старшему воину в глаза.
     - Начинай! - прорычал Коготь.
     Клубок наклонился и покорно куснул мышь. С первой он управился довольно быстро, но вторую ел очень долго. Огонек даже подумал, что он не сможет доесть, и у него даже живот скрутило от сочувствия. Наконец Клубок проглотил последний кусок мыши, видно было, как он мучается.
     - Ну как, теперь лучше? - спросил Коготь притворно-ласковым голосом.
     - Намного, - ответил Клубок, еле дыша.
     - Вот и хорошо. - И Коготь вернулся в свою пещеру.
     А Клубок поковылял к своим друзьям.
     - Спасибо тебе, Клубок, - мяукнул Огонек, тыкаясь мордочкой в нежный пушок на шее друга. - Ты все-таки вывернулся. Но тут снова раздался истошный вой Щербатой. Огонек вздохнул и встал. Мало того, что он с ней полдня провел, так еще и вечером от нее покоя нет... Надо поскорее отделаться. С набитым животом никуда не хотелось идти, и лапы устали.
     - Ты как, Клубок? - спросил он перед тем, как уходить.
     - Ой-ей-ей, - простонал тот в ответ. - Я, кажется, объелся.
     Он согнулся в три погибели, закатывая глаза от боли.
     - Сходи к Пестролистой, - посоветовал Огонек. - Уверен, она тебе поможет - даст какое-нибудь снадобье.
     - Хорошо бы... - мяукнул Клубок и медленно побрел к папоротникам.
     Огонек хотел посмотреть, как тот дойдет, но очередной сердитый вопль Щербатой заставил его поторопиться.